Шёл 1942 год. Июль проходил в ожесточённых схватках с врагом. Тяжёлые, кровопролитные бои шли на Севастопольском участке фронта, на Курском направлении, в районах Воронежа, Новочеркасска, Ростова. Совсем скоро должна была начаться битва за Сталинград. Тогда по инициативе адмирала Николая Герасимовича Кузнецова при учебном отряде Северного флота была создана Специальная Школа юнг Военно-морского флота с дислокацией на Соловецких островах.

Николай Герасимович Кузнецов был человеком выдающихся моральных качеств. Он никогда не допускал грубости и унижения человеческого достоинства, оскорблений и угроз даже по отношению к тем, кто это заслуживал. Кузнецов наказывал подчинённых только в том случае, если иначе поступить было нельзя. Адмирал не был злопамятным человеком, никому не мстил и не сводил личные счёты. Стойко переносил неприятности и неблагодарность людей, обязанных ему своим положением, терпеть не мог жалости и сочувствия.

Широкого оповещения о наборе в школу не было, потому что опасались излишнего энтузиазма среди подростков и массовых побегов на флот. А набирать было из кого. Многие подростки были заняты в тылу: работали на заводах, участвовали в тушении пожаров после ночных авианалётов. Было много и беспризорников, потерявших родителей на войне или вышедших с оккупированных территорий. Поэтому набор производился по специальной разнарядке ЦК ВЛКСМ в г. Москве и ещё 8 областях. Всего планировалось набрать 1,5 тыс. юношей 14-15 лет, имевших 6-7 классов образования.

Несмотря на все меры секретности желающих всё равно было очень много, конкурс был велик. Городские и районные комитеты комсомола осаждали тысячи мальчишек, стремившихся поступить в Школу юнг ВМФ. Подростки мечтали о романтике морских плаваний, подвигах, славе. Были и те, которые хотели нормально питаться и иметь крышу над головой.

Уже при поступлении в Школу мальчишки сталкивались с трудностями, а иногда и с крушением всех надежд. Для начала кроме заявления нужно было предоставить:

1) выписку из ЗАГСа о рождении;

2) справку о состоянии здоровья;

3) справку об образовании;

4) автобиографию;

5) справку с места работы о согласии отпустить (если кандидат работал).

Преимуществом при поступлении в Школу юнг пользовались сыновья рядовых, старшин и офицеров ВМФ и Красной Армии, воспитанники детских домов, а также опекаемые дети. Отсев кандидатов происходил, в основном, по причине непригодности к службе на флоте по медицинским показаниям (слабые слух, зрение, низкий рост).

Комплектование будущих Юнг осуществлялось под Архангельском, на острове Бревенник. Сотни мальчишек Московской, Кировской, Свердловской, Горьковской, Ярославской, Куйбышевской, Саратовской и других областей по зову сердца, по путёвкам комсомола прибыли сюда, чтобы поступить в школу юнг. Некоторые ребята приехали из партизанских отрядов оккупированной Смоленской области. Они уже успели побывать в схватках с врагом и были награждены боевыми орденами.

Несмотря на условие добровольности, при поступлении в школу требовалось обязательное согласие родителей. Не каждая мать решалась дать такое согласие, ведь школа школой, а мальчишки, окончившие её, получали направления на боевые корабли.

К 1 сентября 1942 г. в Школу юнг было направлено 1192 человека. На 18 сентября 1942 г. юнгами ВМФ стали 1307 человек. Это был первый набор в школу. Но, к сожалению, на местах довольно нерадиво отнеслись к отбору кандидатов, поэтому уже на сборном пункте в Архангельске, да и по прибытию на Соловки, часть подростков отсеивалась по различным причинам. В 1942 г. пришлось даже в срочном порядке проводить дополнительный набор кандидатов в Архангельске и Молотовске (ныне город Северодвинск). Самым большим набором стал последний, третий (1944-1945 гг.) — 1 тыс. 428 человек, а самым маленьким — второй (1943-1944 гг.) — 1,3 тыс. человек.

Морская форма, выданная юнгам, огорчила их: она топорщилась, свисала с худеньких плеч, немало пришлось потрудиться, чтобы форма стала придавать её обладателю бравый вид. А бескозырка! Многие мальчишки от обиды чуть не плакали: вместо длинных лент с якорями – аккуратный «девчачий» бантик и надпись: «Школа юнгов ВМФ». Юнгам объяснили: право носить ленты и погоны ещё надо заслужить.

Для размещения Школы Юнг на Соловецких островах был выделен бывший Савватьевский скит, в котором стояли полуразрушенное здание церкви, каменный корпус, и бывшая деревянная гостиница для паломников. Эти здания отвели под учебные корпуса, а юнги разбили палатки и начали рыть землянки. Им приходилось копать землю, корчевать пни, ворочать камни-валуны, валить строевой лес и таскать его на неокрепших плечах. Сложнее всего пришлось юнгам первого набора, потому что материальной базы для школы ещё не было, и ребятам пришлось её создавать самостоятельно.

Ежедневно с утра происходил подъём, короткая зарядка, завтрак и переход строем к месту расположения будущих землянок. Работали все дни напролёт с короткими десятиминутными перерывами. Мальчишеский энтузиазм заменил технику и дело шло. После работы отправлялись отдыхать в холодные палатки, где постелью были матрасы, набитые травой, и наволочки с хвойными ветками. Накрывались байковыми одеялами. Командиры рот и учебных смен жили в таких же условиях, как и юнги. С середины сентября по ноябрь на Соловках шли бесконечные дожди, когда было особенно тяжело перекатывать огромные валуны. А они перекатывали. Не могли перекатить – раскаляли и обливали водой, пока не треснет и тащили по частям. И построили городок к зиме. Строительство городка было окончено к ноябрю. Он расположился в лесу, на берегу живописного озера, получившего название «Купальное». Выкопали и обустроили 30 полуземлянок-кубриков. Возвели учебные корпуса на 42 класса, небольшую баню, прачечную, клуб на 200-250 мест, жилой дом для семей офицеров, столовую на 500 мест, камбуз, хлебопекарню и санитарную часть.

Поселились юнги в землянках каркасного типа вместимостью 52 человека каждая с койками в 3 яруса и печками – буржуйками. Поначалу даже света не было, зажигали коптилки – железные чернильницы с фитилями, в которых в качестве горючего использовали рыбий жир, выдаваемый для смазки ботинок. Стены от такого освещения были чёрными. Позднее поставили движок и провели ток.

Но юнги стойко, как и подобает военным, переносили трудности и лишения. Ходили в наряды, старались строго следовать уставу, усердно учиться. Понимали, что от знаний, полученных ими в школе, будет в дальнейшем зависеть их жизнь на войне.

7 ноября 1942 г. с торжественным принятием воинской присяги первый набор юнг приступил к учёбе. Через несколько месяцев выявилась недостаточная обеспеченность школы в Савватьево в хозяйственном отношении, и часть юнг была переведена в Кремль. Таким образом, школа юнг разделилась на 2 части.

На Соловках стояло несколько зенитных батарей, охранявших Кремль. Немцы знали, что на Соловках находится учебный отряд Северного флота. Перелёт от линии фронта занимал всего 15 минут. Поэтому они беспощадно бомбили Большой Соловецкий остров. Сбрасывали зажигательные бомбы, от которых горел лес, травили с самолетов воду в озерах. Юнги тушили лесные пожары, несли круглосуточное дежурство: ведь диверсанты могли высадиться на островах с подводных лодок и с самолётов.

Распорядок дня юнг был таким:

6 часов утра: подъём, построение, бег, физзарядка, заправка коек, приборка кубриков и территории, умывание.

8 часов утра: завтрак.

С 8 до 13 часов: общие и специальные занятия, строевая подготовка, обучение приёмам рукопашного боя, изучение пулемёта, автомата, гранаты, стрельба и метание боевой гранаты в цель. Морская практика, практические занятия в технических кабинетах, занятия по химической защите и санитарному делу.

13 часов: обед.

С 14 до 16 часов: практические занятия, морское дело, шлюпочные занятия.

С 16 до 17 часов: свободное время.

С 17 до 19 часов: общественно-полезный труд, самоподготовка, утверждение нарядов на дежурство.

19 часов: ужин.

С 20 до 22 часов 30 минут: свободное время.

22 часа 30 минут: вечерняя поверка и отбой.

Юнги несли караульную службу и полностью обслуживали себя.

Руководство школы выставляло часовых возле продуктовых складов. Зимой при заступлении на пост юнги одевали валенки и тулуп. Им выдавались не боевые винтовки, а предназначенные только для устрашения. Охраняли продукты, из которых ежедневно готовили еду.  Обычное меню в школе юнг было таким: суп из трески, картошка, каша овсяная, или суп гороховый и соевая каша. На третье – компот. И трижды в день отвар из хвои перед едой от цинги. Очень горький, противный, но, как тогда считали, полезный. Приём пищи происходил в бывшей трапезной:

Юнг приучали к чистоте и опрятности. Чистота на корабле при большой скученности – залог здоровья экипажа. Приборки (уборки) тщательнейшим образом проверялись старшиной. Переделывали столько раз, сколько надо было до достижения идеальной чистоты.

Юнг тренировали быстро выполнять приказы. С самого начала учёбы озорники и непоседы обязаны были подчиняться суровой дисциплине, ведь с момента зачисления в школу на юнг полностью распространялось действие «Дисциплинарного устава ВМФ». И мальчишки зубрили уставы, занимались строевой подготовкой, несли караульную службу и чистили на камбузе картошку. Некоторым это пришлось не по вкусу.

Перед началом учёбы под председательством начальника школы юнг Иванова Николая Ивановича работала комиссия из 13 человек «для проверки прибывающих юнгов и распределения их по специальностям»: боцман флота, рулевой, радист, артиллерийский электрик, моторист, электрик, торпедный электрик, боцман торпедных катеров, боцман надводных кораблей, штурман. Члены комиссии учитывали прошлую специальность, если она была, а также желания и наклонности каждого юнги.

После этого потекли напряжённые дни учёбы. Ребят разделили на 2 учебных батальона. В каждом батальоне – 3 роты. Роты делились на смены. В смене – 20-25 юнг.

Учиться было нелегко. Занятия проходили в бывших монастырских кельях, переоборудованных в классы (в Соловецком Кремле), и в землянках (в Савватьево). Не хватало мебели, поэтому на занятиях в землянках юнгам приходилось сидеть на нарах. Трудно было с дровами. В холодных классах, случалось, и чернила замерзали, и ребята, чтобы согреться, притопывали ногами.

Не хватало учебников. Нередко один учебник приходился на одну смену, то есть на 20-25 человек. Достать электролампу, 100 тетрадей или мел для доски часто было сложной задачей.

Согласно учебному плану юнги изучали следующие предметы:
1. Специальность

2. Общевойсковая подготовка

3. Военно-морское дело

4. Общеобразовательные предметы: русский язык, математика, физика, география и черчение.

5. Политическая подготовка.

Программа годового обучения была большой и разнообразной. Кроме предметов по своей специальности юнги изучали и смежные дисциплины, чтобы в случае гибели товарища на время заменить его.

Юнги второго и третьего наборов занимались строевой подготовкой (в первом наборе этой подготовки не было, потому что юнгам пришлось заниматься строительными работами).

Помимо теоретической подготовки юнги ходили в море на мотоботе № 319 и транспортном корабле «Ударник», а также на шлюпках под парусом и на вёслах. Эту практику, несмотря на мозоли, мальчишки очень любили. Они понимали, что без знаний, без специальных умений и навыков опытного, сильного и умного врага не победить.

Большое внимание уделялось патриотическому воспитанию. Проводили политзанятия, выпускали боевые листки. Юнги изучали историю русского флота, знакомились с биографиями адмиралов. На время обучения в Школе на каждого юнгу было установлено денежное содержание 8 рублей 50 копеек в месяц, но все эти деньги, также, как и сбережения преподавателей школы, перечисляли в фонд обороны. В 1943 г. юнги, командиры и преподаватели собрали 200 тысяч рублей на военный корабль. Они отправили телеграмму Верховному Главнокомандующему Иосифу Виссарионовичу Сталину с просьбой построить катер, что и было сделано: торпедный катер «Юнга» позднее участвовал в боях на Черном море. Сталин ответил юнгам благодарственной телеграммой, которая сейчас находится в экспозиции Соловецкого музея, посвященной школе юнг: «... Передайте юнгам, собравшим 160 тысяч рублей и 40 тысяч облигациями на постройку торпедного катера, мой привет и благодарность Красной Армии. Желание юнг будет исполнено. И. Сталин».

После обучения юнги отправлялись на боевые корабли различных флотов. Перед расписанием юнг по флотам проводили лесоповал – валили несколько деревьев. Это была заготовка дров для следующего набора юнг. После окончания учёбы выпускникам полагался месячный отпуск. Но когда им зачитали просьбу командования сразу же отправиться на действующий флот, команду «Шаг вперед, желающие!» выполнила вся команда выпускающихся.

В день выпуска выпускников школы на плацу перед штабом знакомили с приказом наркома ВМФ о направлении юнг на флоты и флотилии. Юнгам вручали свидетельства об окончании школы, их напутствовали командиры и воспитатели. Перед отъездом на корабли юнги давали клятву на верность своему воинскому долгу: «Родина! Великая Советская держава! В день отправки нас на боевые корабли приносим тебе свою клятву! Мы клянёмся с достоинством и честью оправдать оказанное нам доверие, умножать боевые традиции советских моряков, хранить и оберегать честь Школы юнг ВМФ. Мы клянёмся отдать все силы, отдать жизнь, если надо, за свободу и независимость нашей Родины. Мы клянёмся до полного разгрома и уничтожения врага не знать отдыха, не знать покоя, быть в первых рядах самых мужественных, самых смелых, самых храбрых советских моряков. Если ослабнет воля, если подведу товарищей, если трусость постигнет в бою, то пусть презирают меня в веках, пусть покарает меня суровый закон Родины».

Участники и живые свидетели событий военных лет подтверждают: юнги сдержали клятву. Проверку боем они выдержали.

       Легендой стал подвиг юнги-моториста Саши Ковалёва. Саша родился в семье инженера Филиппа Марковича Рабиновича и Елены Яковлевны Рабинович. В 1937 году его родители были репрессированы: отец приговорён к расстрелу, мать к восьми годам исправительно – трудовых лагерей. После ареста родителей Саша воспитывался в семье тёти — переводчицы Риты Райт-Ковалёвой – и капитана Северного флота Николая Петровича Ковалёва. В начале Великой Отечественной войны мальчик был эвакуирован в Ярославскую область, а позже, вернулся к месту службы Н. П. Ковалёва в Архангельск, где служил на катере. Когда к осени 1942 года открылась Соловецкая Школа юнг, Саша с помощью дяди поступил в неё, заимствовав биографию не прошедшего по своим данным кандидата в юнги Юрия Николаевича Ковалёва, комсомольца, уроженца Горьковской области.

Саша Ковалёв участвовал в 13 выходах торпедного катера по поиску кораблей противника и 5 минных постановках у береговых баз врага. За участие в этих боевых походах, за обеспечение безукоризненной работы моторов юнга Ковалёв 1 мая 1944 года был награждён орденом Красной Звезды. Бой, в котором Саша Ковалёв совершил подвиг, произошёл 8 мая 1944 года. Сначала его торпедный катер потопил сторожевой катер противника. Юнга Ковалёв безукоризненной работой своего мотора обеспечил форсирование ходов катера в атаке. Внезапно вражеский снаряд попал в машинный отсек, и Саша был контужен, но, несмотря на это, отважно боролся с водой, поступавшей через пробоину. А когда во время нападения истребителей противника был пробит коллектор мотора, юнга своим телом закрыл повреждение, из которого под давлением ключом била горячая вода и отходящие газы. Саша Ковалёв погиб, но своим самоотверженным поступком он сохранил ход торпедного катера и жизнь экипажа. Орден Отечественной войны I степени стал посмертной наградой герою. 

В войне с Японией отличился выпускник Соловецкой Школы юнг электрик Владимир Моисеенко. 13 августа 1945 года военный корабль, на котором он служил, получил боевой приказ высадить десант, взять высоту на полуострове Колокольцева возле корейского порта Сейсин, и оттуда корректировать огонь советской артиллерии. Для этого из личного состава корабля был организован десантный отряд из 30 человек под руководством капитана 3-го ранга Терновского, в который добровольно вошёл и Моисеенко. При подходе к подножью высоты десанту через разведчиков стало известно, что на сопке имеются огневые точки японцев. Моряки с криком: «За Родину, за Сталина!» пошли на штурм этой высоты. Выстрелы оттуда стихли, но, когда Титаренко и Моисеенко первыми ворвались во вражеское боевое укрепление, из-за двери на Титаренко набросился японский офицер. Моисеенко оторвал его от командира, оттащил за голову. Однако японец изловчился и нанёс ногой удар Титаренко, одновременно схватился за карабин Моисеенко, пытаясь его вырвать. Японец кусался, царапался, извивался как змея, но его всё-таки удалось захватить живым.

В этом бою Моисеенко взрывал вражеские дзоты с таким бесстрашием и мастерством, точно он был профессионалом-подрывником. В общей сложности ему удалось уничтожить 8 дзотов. Во время уничтожения последнего товарищи увидели, как японский офицер саблей ударил по голове Моисеенко. Друзья решили, что он убит. Но Моисеенко обманул свою смерть. Ловко увернулся от удара и, скатившись по склону сопки, остался цел и невредим, после чего добрался до своих. Указом президиума Верховного Совета СССР Моисеенко Владимиру Григорьевичу присвоено звание Героя Советского Союза.

Юнга – боцман торпедного катера Иван Зорин летом 1944 года, во время захвата корабль противника, первым бросился на абордаж. За этот подвиг он был награждён орденом Красного Знамени.

Юнга – пулемётчик Николай Портенко, служивший на Балтийском флоте лично сбил самолёт и поджёг катер противника, за что был награждён двумя боевыми орденами.

Катерный тральщик, на котором служил рулевым юнга Саша Адволоткин, подорвался на мине. Оказавшись в холодной воде, верный флотской традиции «сам погибай, но товарища выручай», он набросил свой спасательный круг юнгу Сергееву, который был контужен взрывом, а сам поплыл к берегу. Но не доплыл…

Выпускник школы юнг Анатолий Негара служил на тральщиках. Его корабль потопила подводная лодка в Карском море. Спасательный понтон с моряками 2 недели носило по осеннему морю, люди были без пищи и воды. Острова, встречавшиеся на пути, были пустынными. Выжили немногие, их спас мешок муки, найденный в полосе прибоя.

Всего за годы Великой Отечественной войны Школа юнг ВМФ обучила: радистов – 946 человек, рулевых – 35, боцманов надводных кораблей – 411, мотористов торпедных катеров – 717, электриков надводных кораблей – 534, артиллерийских электриков – 3, торпедных электриков – 139, боцманов торпедных катеров – 166, мотористов-дизелистов – 124 и штурманских электриков – 50 человек.

Таким образом, Соловецкая Школа юнг ВМФ, развернув подготовку специалистов различных профилей, с заданием командования справилась. В 1945 году школа юнг с Соловецких островов была переведена в Кронштадт и просуществовала до 1952 года. Выпускники школы служили на Балтике и на всех флотах и флотилиях СССР. Затем на базе школы юнг открылась мореходная школа, которая готовила специалистов для вспомогательного флота: буксиров и рефрижераторов.

Время уничтожило на Соловецких островах следы землянок и построек военных лет, на их месте сейчас деревья и кустарники. Но по сей день приезжают на Соловки бывшие юнги, находят здесь только им ведомые приметы школы.

Бывшие Соловецкие юнги предпринимают немало усилий для сохранения исторической памяти. Так, в 1983 г. при московской школе № 349 был основан Музей Соловецкой Школы юнг Северного Флота. Он имеет обширное поле деятельности: поиск имён и семей Соловецких юнг, погибших во время войны, сбор исторического материала о Военно-Морском Флоте, занятия со школьниками и проведение экскурсий, пополнение музейных фондов экспонатами и многое другое. В музее проводят экскурсии сами школьники. Необходимо отметить, что многие другие музеи подобного рода (при школах) — танкистов, артиллеристов и другие — распались. А музей Соловецких юнг действует.

В 1988 г. перед зданием школы был установлен памятник — привезённые с Северного флота и установленные на постаменте 2 огромных якоря системы Холла. В 1995 г. ранее безымянная площадь, находящаяся недалеко от школы, получила название площади Соловецких юнг. А ровно через 10 лет — в мае 2005 г. — на этой площади был открыт памятник Соловецким юнгам.  Также памятники погибшим юнгам есть на Соловках (установлен на 30-летие Школы в 1972 г.) и в Архангельске (1993 г.). На 30, 40, 50 и 60-летие Школы юнг (т.е. в 1972, 1982, 1992 и 2002 гг.) на Соловках были организованы памятные встречи юнг